в честь новорожденной получилась самая настоящая процессия. Казалось, Йоханнес радуется так же, как я, от волнения он даже забыл застегнуть дождевик и домой вернулся в мокром до нитки пиджаке.
Я гордо сидела с ним па кровати, которую мы пододвинули к столу, чтобы все могли за ним уместиться. Несмотря на тесноту, гости были в хорошем настроении и громко смеялись, сталкиваясь локтями во время еды. Друзья моего мужа, молодые батраки из усадьбы, даже получали от тесноты особое удовольствие: ближе, чем к тому вынуждала теснота, они прижимались к коленям незамужних двойняшек Лены и Греты Понпе. Тот маленький батрак из конюшни, который полтора года тому назад передал мне весть о несчастье, сидел напротив, и, хотя, глядя на него, я вспоминала о прошлом, на душе у меня было легко и радостно. Лучший друг мужа, тоже сирота, выросший в том же мрачном приюте, рассказал о школе, которую он посещал в городе,—