водится в такой праздник. Когда начали танцевать, я уже едва отваживалась дышать. Смотрела только на дверь, зная, что он не пришел. Но все-таки уговаривала себя: он здесь, он должен быть здесь, сейчас он придет, сейчас. Вдруг мне почудился его голос, и я испугалась, увидев бегущего через зал батрака, самого молоденького и маленького, в перепачканной, затрапезной одежде. Вокруг меня сразу стало неспокойно, танцующие остановились, и у меня появилось предчувствие глупой, злой шутки, потому что парень шел прямиком ко мне. Только когда он уже стоял передо мной, ловя ртом воздух и лепеча что-то бессвязное, я начала понимать. Произошло несчастье, и я должна идти, идти немедля, поэтому за мной и послали парнишку.
У входа в помещичий дом люди расступились, пропуская меня. По каменным ступеням тянулся кровавый след. Я услышала, как кто-то сказал, что врача еще нет. Я слышала каждое, даже произнесенное